Ожидалось, что в Послании Владимира Путина Федеральному собранию центральное место займет тема борьбы с терроризмом, а международные отношения могут вытеснить на второй план социально-экономические вопросы. Однако центральная часть Послания была посвящена преодолению экономических трудностей, и обращался Путин как к своему традиционному электорату, так и к бизнесу, причем примерно в р авных пропорциях. Тон Послания получился озабоченным, далеким от оптимизма.

Бизнесмены были одним из главных адресатов и прошлогоднего Послания – первого после введения западных санкций и российских контрсанкций. Тогда Путин, в частности, объявил амнистию капиталов, которые предприниматели захотят вернуть в Россию. Сейчас президент выступил с новыми предложениями. Во-первых, он впервые призвал освободить от налогообложения купонный доход по корпоративным облигациям, чтобы упростить их выпуск и приобретение. Во-вторых, Путин предложил дать регионам право снижать до нуля налог на прибыль в рамках инвестиционных спецпроектов. В-третьих, амнистия капиталов продлена на полгода с указанием доработать ее механизм.

Помимо этого Путин поднял важную тему судебного преследования по экономическим статьям. Согласно цифрам, которые он привел, из 200 тыс. дел лишь 15% завершились приговорами. При этом около 80% предпринимателей частично или полностью потеряли свой бизнес. Другими словами, сам Владимир Путин предлагает меры, которые должны улучшить деловой и инвестиционный климат. При этом система исполнения решений, судебной власти, следствия, бюрократического контроля устроена так, что ее действия деловой климат разрушают.

Путин выглядит большим реалистом, чем могло показаться по его прежним выступлениям. В частности, он не ожидает роста цен на нефть в ближайшие годы. Не похоже, чтобы президент РФ рассчитывал и на скорое снятие санкций (притом что антизападные нотки в Послании почти не звучали). Кажется, президент понимает, что экономике России может помочь не столько военпром или тяжелая промышленность, сколько средний и малый бизнес. Но получается, что сам Путин, находясь на вершине вертикали власти, не может реализовать свои инициативы, сталкиваясь с дисфункцией институтов и низким качеством государственного управления.

В таких условиях предложение изымать не используемые по назначению сельскохозяйственные земли у собственников и устраивать новые аукционы звучит как чистый популизм. «Отнять и поделить!» – популярная в России идея. Однако даже если оставить за скобками само фундаментальное право собственности, совершенно ясно, кто и как в ситуации институциональной дисфункции будет отнимать и делить. Заниматься этим будут чиновники, силовики, их родственники. Вместо того чтобы придумать, как ограничить их произвол, власть рискует расширить им поле деятельности.

Владимир Путин вынужден сидеть сразу на нескольких стульях. Он хочет, чтобы дефицит бюджета по итогам года не превышал 3%, даже если его доходы будут меньше ожидаемых. Но непонятно, за счет чего это можно обеспечить. Путин не может сократить поддержку работникам крупных госпредприятий, потому что рискует потерять электорат. Он не хочет урезать социальные гарантии, потому что его избиратели рассчитывают, например, на бесплатную медицину. При этом президент не может и повысить налоги для предпринимателей, поскольку только бизнес теоретически способен вытащить российскую экономику. Пойти на уступки Западу и открыть России доступ к зарубежным финансам для Путина также затруднительно, потому что не в его привычках отступать.

Президент столкнулся не только с экономическими реалиями, но и с реалиями государственного управления, в которых он, наделенный де-факто полнотой власти, не может действовать эффективно и не знает, как изменить ситуацию. Встревоженный, озабоченный тон Послания кажется оправданным и понятным.